Отрывок из книги «Кто я в травмированном обществе» Франца Рупперта.
Согласно упрощенной классификации, наша психика может пребывать в трех состояниях.
- Здоровое состояние
Мы открыты всему, что окружает нас в объективной реальности и что есть в нас самих. Для этого необходимо чувство безопасности. Если мы в безопасности, то нас интересует все на свете: природа, люди, вещи, техника. В таком состоянии, когда мы внутренне расслаблены, хватает места и таким чувствам, как любовь и радость. Весь организм, с одной стороны, отделен от окружающего мира, а с другой — открыт ему. В конфликтной ситуации мы сохраняем спокойствие и ищем хорошее, долгосрочное решение для всех сторон конфликта.
- Состояние стресса
Когда мы чувствуем угрозу, наша психика переходит в режим стресса. Восприятие, эмоции, воображение и мысли концентрируются на угрозе. Доминирующие чувства в режиме стресса — страх, гнев и злость. Результатом становятся агрессивные идеи, мысли и действия. В ситуации конфликта мы предпочитаем краткосрочные решения, обычно связанные с насилием. Мы остаемся в этом режиме до тех пор, пока не исчезнет угроза, ставшая его причиной. Только тогда психика сможет вернуться в здоровое, расслабленное состояние.
- Состояние травмы
Если мы не можем справиться с угрозой, перейдя в режим стресса, если наши действия не исправляют ситуацию, а делают ее еще более безнадежной, то психике требуется аварийный тормоз — состояние стресса подавляется и отключается. Оно бесполезно для нас, оно нам только вредит. И на первый план выходит аварийный механизм травмы. С его помощью мы затемняем угрожающую нам реальность, насколько это возможно. Мы снижаем уровень восприятия, теряем энергию и ничего не чувствуем, теряем способность ясно мыс- лить. Мы не можем осознанно и однозначно вспомнить то, что с нами было. Происходит диссоциация. Наша
психика вступает в фундаментальное противоречие с целью своего существования, которая состоит в том, чтобы показывать нам реальность такой, какая она есть. Для того, чтобы не показывать, а искажать реальность, психике приходится жертвовать своей целостностью и внутренней гармонией. Одна ее часть хочет продолжать отражать реальность, а другая нет. Поэтому вторая, отрицающая часть максимально устраняет свою связь с телом («диссоциация»). Она переходит «в голову». Это базовое расщепление между стремлением к познанию и необходимостью отвергать его лежит, по моему опыту, в основании большинства психических отклонений и болезненных телесных симптомов.
Границы самопознания
Человеческая психика должна служить людям. Поэтому она ориентируется на средние величины и промежутки времени. Все слишком большое, слишком маленькое, слишком быстрое, слишком медленное, слишком разреженное или слишком плотное мы, люди, не можем воспринимать непосредственно. Существует огромное количество объективно существующих реалий, которые мы не воспринимаем, а можем лишь догадываться об их существовании с помощью мышления.
Человеческая психика как инструмент познания реальности сама по себе с трудом поддается пониманию, когда находится в процессе познания. Люди почти не замечают деятельности своей психики. Поэтому им очень трудно понять или хотя бы принять реальность и способ работы своей психики. Есть и такие люди, которые отрицают, что человеческая психи- ка существует, что она важна и играет важную роль. Они полагают, что все действия человека порождаются его телом, физическими и химическими процессами, то есть обусловлены естественно-научными факторами. Нейронауки сейчас переживают расцвет и пропагандируют подобный нейробиологизм. Недавно один студент на моей лекции заявил, что любовь — это всего лишь определенные гормоны в мозге.
Разнообразные аспекты психики нам гораздо проще увидеть у других людей, чем у самих себя. Поэтому нам проще заметить психические повреждения у других, чем у себя. Мы видим, какими глупыми, неразумными, упертыми бывают другие люди, а наши собственные ошибки и невежество нам не бросаются в глаза.
Свою роль играют также конкуренция и стыд, которые мешают нам в процессе самопознания. Если кто-то производит впечатление психически нестабильного или даже больного, то другие люди, считающие себя нормальными, сразу же начнут его избегать и игнорировать. На собеседованиях о приеме на работу «психический диагноз» является, как правило, отличной гарантией отказа в работе. Поэтому в обществе, основанном на конкуренции, люди стараются выглядеть разумными и рациональными. Они прячут дефекты своей психики и скрывают ее промахи. Каждый хочет быть разумным и уверенным. У молодежи это называется cool. И вот некий начальник днем изображает рационального, умного руководителя. А ночью отправляется к садомазогоспоже, чтобы та унижала его как беспомощного ребенка.
Иллюзия психического здоровья
Пока почти все участвуют в этой игре в прятки, она ведется по принципу «если ты не будешь указывать на мои психические проблемы, то и я не скажу, что я заметил у тебя». Кроме того, чем больше властных полномочий имеет человек, тем меньше осмеливаются зависящие от него люди сказать то, что всем очевидно: у этого человека тяжелые психические нарушения и ему срочно нужна психотерапия!
Сама по себе незаметность человеческой психики и ее сознательное сокрытие приводит к широкому распространению непонимания психических реалий. Например, когда после автомобильной аварии поврежденные кости срастаются, многие полагают, что этого достаточно. А тот факт, что поврежденную в результате аварии психику тоже нужно сложить заново, остается за пределами бытового сознания (Sauer & Emmerich
2017). Да, поврежденные части тела могут срастись, а части психики остаются на месте аварии, продолжают воспринимать и чувствовать так, будто авария происходит в данный момент. То же самое относится и к травматичным родам, к детям, отправленным в ясли, и ко многим другим ситуациям. Общество почти не уделяет внимания человеческой психике и тому вреду, который ей наносится (Ahrens-Eipper & Nelius 2017). Большое заблуждение — полагать, что у тебя по умолчанию здоровая психика. Тот, кто хочет располагать в своей жизни максимально здоровой психикой, дол- жен заняться этим вопросом. Психика — чрезвычайно чувствительная и хрупкая вещь. Конечно, у нее есть механизмы компенсации ущерба и исправления повреждений (например, она восстанавливается, когда мы спим), но в жизни человека случается много трудных ситуаций, к которым его психика оказывается не готова. Особенно это касается начальной фазы формирования человека. Чем мы младше, тем легче травмируется наша психика.
Поэтому мы поступаем правильно, когда исходим скорее из наличия у нас скверно функционирующей и даже травмированной психики, а не верим в то, что с ней все обстоит наилучшим образом. С другой стороны, я хочу подчеркнуть: даже если у 100% людей в обществе травмированная психика, у них по-прежнему имеются здоровые психические структуры, которыми они могут (в принципе) воспользоваться. Никто не дол- жен стыдиться того, что стал жертвой травмирующего жизненного опыта. Никто из детей не виноват в том, что получил тяжелую психическую травму. Чем больше людей в обществе открыто признают наличие у себя травмирующего опыта, тем легче и всем остальным быть открытыми и честными с самими собой.
