Отрывок из книги «Кто я в травмированном обществе» Франца Рупперта.
Быть
В результате слияния сперматозоида с яйцеклеткой появляется новая человеческая жизнь. Теперь существует новый человек, он появился. Он хочет жить и расти. Для этого у него есть гибкий план действий, который, как мы знаем, содержится в его геноме (Bauer 2010). Это новое человеческое существо состоит из материи, энергии и информации. У него есть даже зачатки психики, которая растет вместе с быстро развивающимся телом. Тело и психика — единое целое.
Идея о том, что будто бы сначала появляется тело ребенка (эмбрион), а потом в этом теле появляется душа, представляется мне спиритуалистической и ошибочной. Разделение живого существа на тело и душу бессмысленно, потому что телу с самого начала нужна психика, которая будет давать ему информацию и направлять его потребности. Поэтому я считаю уже сам дуализм «душа – тело» одной из стратегий выживания после травмы: именно травмы приводят к тому, что люди пытаются минимизировать осязаемый контакт со своим телом, поскольку не могут переносить страх и боль, о которых сигнализирует тело. Травма присутствует и на телесном уровне, даже если человек не чувствует этого на сознательном уровне.
В моей собственной работе с резонансом я хо- тел узнать, как я провел время в животе у матери. Выяснилось, что первые четыре недели прошли для меня очень беспокойно и только потом появилась уверенность, что мать больше не будет напрямую пытаться прервать беременность. Я предполагаю, что это было связано с тем, что мои родители сразу поженились и в церкви, и в ЗАГСе, когда моя мама, ревностная католичка, заметила беременность. И «церковное благословение» дало добро на мое существование.
Быть субъектом
Каждый новый человек с самого начала является субъектом, а не каким-то предметом («объектом»). У него есть свои цели, и он стремится к ним, воздействуя на окружающий мир. Например, он убеждает иммунную систему матери не считать его чужеродным белком, а позволить ему остаться. Он добивается того, чтобы в матке нашлось свободное место, в котором он сможет закрепиться. Там он прикрепляет к матке плаценту и создает вокруг себя плодный пузырь, в котором он защищен и может созревать. Он надежно соединен пуповиной с плацентой и через нее — с материнским организмом.
Наверное, утверждение о том, что у неродившихся детей нет психики, является столь популярной стратегией преодоления травмы потому, что так участники аборта могут не чувствовать себя виновными. По статистике Всемирной организации здравоохранения, каждая четвертая беременность в мире прерывается в результате вмешательства человека; иными словами, каждого четвертого ребёнка убивают (Hoppe 2014).
Производить аборт и требовать аборта (напри- мер, это могут делать отец ребенка или родители беременной) — активное участие в преступлении. Врачи и нелегальные акушерки, производящие аборты, тоже преступники. Женщина, делающая аборт или позволяющая сделать себе аборт, тоже является, с одной стороны, преступницей, а с другой стороны, она жертва, получающая травму. Потому что в результате аборта у нее появляются эмоциональные реакции — боль, печаль, гнев, разочарование, стыд и вина, которые она не способна переработать на сознательном уровне. Ей приходится вытеснять их из сознания. Расщепленные и перемещенные в подсознание, ее эмоции и воспоминания об аборте продолжают жить собственной жизнью в ее психике.
Поэтому после каждого аборта должна проводиться психотерапия, чтобы в женщине, сделавшей аборт, не укреплялась и не обострялась динамика «жертва – агрессор». Терапевтическая поддержка была бы полезна и соучастникам — для стабилизации психики, чтобы им не пришлось потом отрицать свою вину и искать выход в агрессии из-за своих чувств вины и стыда.
Когда мне было около 30 лет, моя подруга забеременела от меня. В наших отношениях было много «качелей», измен, расставаний и примирений. Поэтому я ни секунды не сопротивлялся, когда моя подруга сказала, что сделает аборт. После этого наши отношения продлились недолго, и мы окончательно расстались. Когда же мы встретились спустя 11 лет, мы вдруг подумали о том, что нашему ребенку сейчас было бы 11 лет. И как только эти слова прозвучали, нас обоих охватила нестерпимая боль. Мы обнялись и дали волю слезам. В результате наши отношения действительно завершились — на гораздо более глубоком уровне. И каждый из нас смог пойти своей дорогой.
Быть собой
Чем старше становится человек, растущий в матке, тем больше он узнаёт о самом себе. Он осознаёт свое положение в пространстве, чувствует свою кожу, слышит, чувствует запахи и вкус. У него формируется мозг,
и он осуществляет всё более сложные сенсомоторные действия. До момента рождения ребенок способен на всё более сложные восприятие, движения и чувства (Chamberlain 2010).
Еще не родившийся человек все лучше узнаёт свою мать. Он вступает с ней в коммуникацию, чувствует вкус того, что она ест, чувствует ее индивидуальный запах, слышит ее голос и готовится к тому, чтобы после рождения посмотреть ей в глаза. Он еще до своего рождения проявляет к матери высочайшее внимание и любовь. И он рассчитывает на то, что она ответит любовью на его любовь. Для еще не родившегося человека жизненно важно не чувствовать себя в матке одиноким. Это я вынес из многочисленных случаев терапевтической практики, в ходе которой я вместе с другими людьми подробно изучал их пренатальный период.
То, что психиатры называют «депрессией», может быть связано с ранним опытом, полученным в матке. Пациенты чувствуют себя будто в черной дыре, в которую они падают все глубже и из которой нет спасения. Это отражает их ситуацию до рождения, когда ребенок чувствовал себя в материнской утробе как в бескрайнем космосе — абсолютно покинутым и одиноким.
Если у человека не формируется стабильное, здоровое Я в контакте с матерью и отцом, то у такого человека, к сожалению, не сможет произойти здорового развития идентичности. У него есть только фрагментарные воспоминания. Затемнены важные части биографии. В результате он не может изнутри строить свое жизненное счастье. Он не способен увидеть в социальных контактах ситуации win-win, когда каждый участник получает от отношений пользу и радость. Человек без собственного Я непредсказуем и для себя, и для окружающих.
